Том Джонсон · That Tendre Age: Дети Тюдоров · LRB 15 июня 2023 г.

Дети всегда любили прятать вещи в укромных уголках. Церковь кармелитов в Ковентри была построена с резонансными проходами — серией полостей под деревянными половицами алтаря. В 15 веке в церкви был хор, что означало собрать вместе дюжину мальчиков и заставить их стоять неподвижно в течение длительного времени; в 1550-х годах здание стало использоваться как гимназия, что означало собирать большее количество мальчиков и заставлять их сидеть неподвижно в течение еще более длительных периодов времени. Когда археологи раскапывали это место в 1960-х и 1970-х годах, они обнаружили множество вещей, которые поколения скучающих детей складывали в камеры.

Мальчики были голодны. Большую часть находок составили кости животных: быка, кролика, курицы, баранины, целая куча рабочих обедов. Но были и сокровища, неосторожно брошенные или злонамеренно брошенные через щели в половицах. Археологи нашли броши, пряжки, жетоны, десятки ножей, пару очков, чернильницы, колышки, губную гармошку, костяную указку или стилус, янтарные бусы и молочный зуб, принадлежавшие ребенку девяти-двенадцати лет. неразрушенный, но изношенный от шлифования. Некоторые находки, такие как монеты и керамика, можно датировать с определенной степенью точности. Но другие, очевидно, принадлежащие к той или иной стороне Реформации, сопротивлялись интерпретации. Принадлежал ли бронзовый религиозный медальон с изображением Богородицы с младенцем хористу-конформисту 1500-х годов или непокорному школьнику 1550-х годов? Взрослая история требует от нас задавать такие вопросы: искать разделительные линии и поворотные точки. Детская история, кажется, действует в другом регистре, как повседневном, так и вневременном.

Дети в Англии эпохи Тюдоров делали почти то же самое, что и сейчас. Они прыгали, падали, плакали. Они играли в куклы и бросали друг в друга вишневые косточки. Джон Ди, елизаветинский астроном и автор дневников, описывает своего сына Артура, около трех лет, играющего с дочерью друга, Мэри Герберт, «как бы демонстрируя детский брак, называя друг друга мужем и женой». Фрэнсис Сигар, пытаясь научить приличиям в 1557 году, критиковал тех мальчиков, которые выходили из школы «бегущими, как куча пчел… с гуканием и ауканием, как при охоте на лису».

Но если дети остались почти такими же, то концепция детства кардинально изменилась. В 1960 году Филипп Арье опубликовал «Столетия детства», книгу, столь же влиятельную и печально известную своим аргументом о том, что детство было изобретением ранней современности. До этого, по его словам, европейцы относились к своим детям несентиментально и не придавали им особого значения. Высокая смертность вызвала общее «чувство безразличия к слишком хрупкому детству»; родители не могли волноваться из-за мертвых младенцев, которые были слишком «неадекватно вовлечены в жизнь», чтобы их стоило оплакивать. По мнению Арьеса, только в 17 веке «молодость» стала рассматриваться как добродетель, и только в 19 веке детство стало рассматриваться как время невинности и ностальгии.

Идея о том, что родители не привязаны к своим детям, затронула медиевистов. Более тридцати лет назад новаторская работа Суламифь Шахар и Барбары Ханавальт убедительно показала, что Арьес ошибался. Средневековые люди не только имели представление о детстве, адаптировав последовательную модель «Эпохи человека» из классической античности, но они любили своих детей и оплакивали их, когда они умирали. Упражнение по переводу, которое давали школьникам в конце XV века, показывает, что частота смертей не была препятствием для горя: «Много времени после смерти моего брата моя мать имела обыкновение сидеть и плакать каждый день. Я думаю, нет никого, кто не сожалел бы, если бы увидел ее плачущей. В Стэнфорд-Риверс в Эссексе на похоронах изображен младенец в пеленах. Это было сделано, чтобы сохранить память о Томасе Гревилле, который «умер в нежном возрасте» в 1492 году.